Ночь... Восхитительное время суток. Так красиво, свежо. На небе звёзды, будто подмигивают, заглядывая окно. А луна? Круглая, величественно-холодная. Как можно спать, когда вокруг такая красота?
Но, собственно, не спалось сегодня во всём доме только маленькому Ремусу. Слишком много событий в последнее время. какой-то странный мужчина, коего, почему-то, боялся и вечно выгонял мистер Люпин, не очень хорошие дела с финансами. Конечно, пятилетний ребёнок не понимал толком, что происходит. Да что уж там, он не понимал даже, что такое "финансы", во всяком случае, в широком смысле.
Сейчас, вместо того, чтобы спокойно спать, он, лёжа на кровати, смотрел в открытое окно. Оттуда лился яркий лунный свет, освещая небольшую комнатку мальчика. Всё было спокойно, тихо, как вдруг...
Что-то зашебуршало на заднем дворе. Конечно, это могла быть просто птица, или какой-нибудь заяц, так что, Ремми просто  укутался в одеяло, уткнувшись в уголок подушки.
"Хочется, чтобы мама с папой проснулись счастливыми... а тот мужчина больше не пришёл." - словно молитва пронеслись в голове мальчика мысли. Но от подобных размышлений его отвлёк новый шорох. Ребёнку показалось, что он раздался совсем близко, почти рядом с его окном. Быть может, это какой-то раненый зверёк?
Он поспешил подняться с кровати и подбежать, босиком, почти бесшумно, к окну. Однако, даже высунувшись на пол корпуса за пределы оконной рамы, Люпин - младший не смог ничего разглядеть, несмотря на лунный свет.
И снова шорох, и снова - ничего не видно. Оставалось одно - выйти из дома и посмотреть, что там такое происходит.
"А родителей будить нельзя... они устали" - твёрдо решил мальчик, выскользнув из комнаты и на цыпочках добравшись до двери. Уже спустя пару минут он стоял босыми ногами на жухлой траве заднего двора, слушая, как что-то шелестит за кустами, будто бы кто-то перебирал опавшие осенние листья.
- Ты кто? - Тихонько окликнул он "нечто", сидящее в кустах, и двинулся туда, в надежде действительно найти раненного зверька.

Отредактировано Remus Lupin (2014-06-25 19:05:04)

Ремус не успел понять, что происходит. Он не успел увидеть, что так настырно шуршало среди листьев... Единственное, что он почувствовал сначала - его кто-то сбил к ног. Мальчик бы даже сказал "что-то". Это "что-то" было большим, сильным и лохматым, прижимающим Рема к холодной земле.
Сказать, что ребёнок испугался - это ничего не сказать. Мало того, что он больно ударился спиной о землю, да так, что из него чуть дух не вышибло, так его ещё довольно мощно придавили, исключая возможность нормально дышать. Он пытался отползти, бил маленькими кулачками тело зверя, тянул за жёсткую шерсть, брыкаясь, ощущая, как лапы давят на грудную клетку. Ужас окутывал детское сознание, вынуждая из последних сил бороться за жизнь.
Но спустя какой-то миг Люпин закричал от сильной боли. Острые зубы чудовища, а именно так и представлялось данное существо мальчику, впились в его тело. По маленькому тельцу ребёнка прошлась судорога. Хотелось позвать папу, сильного и смелого. Он ведь должен прогнать этого зверя! Но слова отказывались срываться с губ.
Люпин не знал, ясное дело, что такое смерть. Конечно, он понимал, что после смерти люди не возвращаются, что это очень плохо, когда кто-то умирает. Но разве ребёнок может понять полный смысл такого весомого слова "смерть"? И сейчас, не представляя, что может случиться дальше, Ремми был полностью уверен - он умирает. Умирает от боли, от страха, мысленно пытаясь позвать родителей.

Отредактировано Remus Lupin (2014-07-02 16:37:22)

"Мама! Папа!" - вновь и вновь мысленно звал мальчик, не в состоянии выдавить из себя ничего, кроме всхлипов и стонов. Он не мог полностью осознать, что произошло, он не понимал, что над ним навис оборотень, поломавший в данный момент всю его жизнь. Он видел, как над ним нависает огромное тело зверя, как жёсткая шерсть неприятно колет нежную детскую кожу.
Ремми бросало то в жар, то в холод. Челюсти монстра сжимались всё сильнее и сильнее, причиняя невероятную по меркам ребёнка боль. Казалось бы, даже страх ушёл на второй план, только боль, обволакивающая, парализующая боль. Он скорее интуитивно, нежели намеренно продолжал ударять руками по лапам, прижимающим его к земле, но что могли сделать тонкие руки маленького мальчика, против массивных лап, снабжённых когтями?
- Пожалуйста... - сорвалось с губ Люпина, сквозь рыдания. По щекам лились слёзы, от которых уже всё лицо было мокрым. - ...пожалуйста... - Продолжал твердить Рем, едва слышно, обращаясь просто в пространство. От боли всё перед глазами расплывалось, будто бы он смотрел через мутное стекло.
И вдруг... челюсти зверя разжались. Неожиданно и быстро. Кровь моментально полилась из глубоких ран от клыков. Мальчик чувствовал, как одежда становится мокрой и липкой от крови. Это было неприятно, а страх снова закрался в душу ребёнка, снова, соперничая с болью, отравлял душу мальчика.
Укусит ли это чудовище снова? Или, всё же, отступит? А может и вовсе решит добить?
Чувствуя какую-никакую свободу, Ремус начал медленно отползать, насколько он вообще мог это сделать. Лишь бы быть дальше от этих страшных звериных глаз, от этих жутких клыков. Паника заставляла его пинаться, молотить вокруг себя руками, но он снова и снова натыкался на тело зверя, что было куда крепче тела юного Люпина.
Кровь продолжала хлестать, оставляя потёки на траве, что без солнечного цвета казалась чёрной. Ремус был готов потерять сознание. Даже к смерти он был готов, лишь бы этот зверь ушёл... Лишь бы всё прекратилось...

Мальчик почувствовал относительную свободу: его больше не прижимали к земле, а челюсти этого чудовища более не были сомкнуты на его теле, только почему-то, это совершенно не приносило утешения. Рему всё ещё было больно, и эта боль не могла сравниться ни с чем, что чувствовал ребёнок когда-либо. Ни разбитые колени, ни ушибы, ни падения - ничто не могло причинить такую боль.
Люпин-младший чувствовал, как одежда, липкая от крови, неприятно припадала к коже, как кровь продолжала бежать из рваных ран, что были на тех участках тела, где вонзались острые клыки оборотня. Вместе с кровью вытекали страх, надежда, тревога, не оставляя ничего внутри. Только боль. Казалось, мальчик уже превратился в один сплошной сгусток этой отвратительной, сильной до безумия боли.
Ему ничего не оставалось, кроме как свернуться калачиком на скользкой не то от крови, не то от росы траве. По бледным щекам Ремуса текли слёзы, но тихие всхлипы, должно быть, никто не слышал, или не желал слышать. Что это было? Почему? Для чего? Все эти вопросы были слишком сложными для сознания маленького мальчика, да и не особенно интересными в данный момент. Намного больше его интересовало, где его мама? Где папа? Почему они до сих пор к нему не вышли? А что, если это существо вернётся?
"Больно... мама..."
Ему на миг показалось, что он слышит над собой какие-то слова, а может быть это было просто рычание, которое он принял за слова, сейчас он не был ни в чём уверен. А далее последовал выстрел... Ружьё? Или заклятие получилось таким звучным?
"Или это всё кажется... и ничего нет. И меня тоже нет. Мама!"

Ремус уже не мог чётко видеть и осознавать происходящее, когда его коснулись чьи-то руки, обнимая, притягивая к широкой груди - отец. Должно быть, он поднял ребёнка, так как тот не ощущал более под собой жёсткой опоры в виде земли. Мальчик поспешил прижаться к тому, в ком всегда видел защитника, на кого хотел быть похож. Его куда-то несли, что-то говорили ему, но Рем мог лишь закрыть глаза и позволить себе избавиться от боли, потеряв сознание.